Фрунзе. Изд-во "Илим". 1964. 611 стр. Тираж 500. Цена 3 руб. 4 коп.

Советская историография уже располагает рядом работ, обобщающих практику развития отсталых в прошлом народов царской России по пути социализма, минуя капитализм ¹ . Тем не менее в ее научном освещении имеется еще немало пробелов. В частности, почти отсутствовали исследования о нэпе во многих национальных районах в 1920-х гг., то есть в то время, когда населявшие эти районы народы с архаичными общественными отношениями постепенно подводились к социалистическим преобразованиям. Труд кандидата исторических наук В. П. Шерстобитова, созвучный запросам науки и общественной практики, обращает поэтому на себя внимание и в теоретическом и в политическом отношениях.

Автор привлек материалы сельскохозяйственных и промышленных переписей, бюджетно- статистических обследований, разнообразные архивные источники. Он основывает свое исследование на трудах В. И. Ленина, документах КПСС и Советского правительства. Книге предпосланы во введении обстоятельный историографический очерк и обзор источников.

Основное внимание В. П. Шерстобитов уделяет раскрытию путей и средств укрепления союза рабочего класса с крестьянством как сущности нэпа ² . Характеризуя общественно- экономическое развитие Киргизии в преднэповский период, автор приходит к выводу, что в ту пору военно-политический союз рабочего класса с крестьянско-дехканскими массами дополнялся уже в известной мере и хозяйственным союзом (стр. 85 сл.). Политика "военного коммунизма", по мнению автора, коснулась Киргизии в меньшей степени, чем центральных районов России. Поэтому личные интересы той части крестьян, которая имела общение с рынком³ , удовлетворялись полнее, чем в центре. Кроме того, ввиду большого удельного веса натурального уклада в экономике Киргизии, самого значительного среди бытовавших там укладов, нарушение связей крестьянства с рынком вследствие введения продовольственной монополии не затронуло интересов подавляющей части местного дехканства. В силу этих причин, как подчеркивается в книге, "внутренний политический кризис. Советской России"⁴ весной 1921 г., порожденный недовольством крестьян политикой

¹ См. П. М. Алампиев. Ликвидация экономического неравенства народов Советского Востока. (Исторический опыт Казахской ССР). М. 1958; С. Баишев. Победа социализма в Казахстане. (Очерки по теории и истории вопроса). Алма-Ата. 1961; М. Джунусов. О некапиталистическом пути развития киргизского народа к социализму. Фрунзе. 1958; "Минуя капитализм. (О переходе к социализму республик Средней Азии и Казахстана)". М. 1961; В. Я. Непомнин. Исторический опыт строительства социализма в Узбекистане (1917 - 1937). Ташкент- 1960, и др.

² См. В. И. Ленин. ПСС. Т. 44, стр. 322.

³ См. "Стенографический отчет заседаний IV Пленума Туркестанского Центрального исполнительного комитета Советов". Ташкент. 1922, стр. 27.

⁴ В. И. Ленин. ПСС. Т. 45, стр. 232.

"военного коммунизма", в Киргизии почти не проявился (стр. 121 сл.).

Отмечая новизну этих наблюдений, следует все же сказать о недостаточной аргументированности некоторых положений автора. Более серьезного обоснования требует тезис о том, что "Советская власть в Туркестане, учитывая реально сложившиеся условия, уже в пору "военного коммунизма" использовала многое из арсенала той экономической политики, которую Ленин выработал весной 1918 г. и к которой страна в целом перешла в 1921 г." (стр. 85 - 86). Ведь пока еще не получили достаточного освещения ни формы вовлечения патриархально-феодального дехканства в социалистическое строительство, ни политика "военного коммунизма" в тогдашних кыштаке и аиле.

Автором детально обосновано историческое значение нэпа для Киргизии. Он правильно заключает, что одна из главных особенностей перехода Киргизии к новой экономической политике состояла в том, что последняя осуществлялась в условиях аграрной революции, а также не ликвидированного еще басмачества. Не случайно В. П. Шерстобитов в ряде глав касается преобразований в земельном строе, отводя, в частности, большое место рассмотрению земельно- водной реформы 1921 - 1922 гг. и последовавшему за ней землеустройству. С реформой, сопровождавшейся острой классовой борьбой, были связаны рост активности крестьянства, укрепление бедняцко-середняцких союзов "Кошчи", интернациональное сплочение русских и киргизских трудящихся, заметный рост производительных сил в сельском хозяйстве. Эта реформа и нэп явились решающими факторами в окончательной ликвидации басмачества. Данный вывод существен тем, что, хотя вопрос об оценке происходивших тогда аграрных преобразований в Средней Азии продолжает оставаться спорным, В. П. Шерстобитов, безусловно, значительно продвинулся в обосновании давно отстаиваемой им точки зрения о социалистическом характере этих преобразований (стр. 40 - 49, 181 - 185 ел.). Мы можем заметить, что автор в целом правильно раскрывает социально-экономические результаты реформы. Но, как нам представляется, он несколько переоценивает воздействие этой реформы на местное байство и манапство (стр. 122). Известно, что реформа в основном была нацелена на ликвидацию остатков колониальной политики царизма и урегулирование межнациональных отношений, но мало ущемляла местные эксплуататорские верхи.

К числу лучших в книге относится раздел о социально-экономических отношениях в аиле, кыштаке и деревне 20-х годов. Автором доказано, что процесс осереднячивания деревни в ряде районов Киргизии шел гораздо медленнее, чем в центре: его сдерживали нерешенность аграрного вопроса и наличие патриархально-феодальных пережитков. Обстоятельно изучена В. П. Шерстобитовым земельная аренда. Во многих местах, особенно в южной части Киргизии, где к середине 20-х годов не были урегулированы земельно-водные порядки, арендные отношения имели широкое развитие, причем наиболее распространенной была издольщина. Что касается купли-продажи рабочей силы, то открытые формы найма сочетались здесь с отработочными и полуотработочными (чайрикерство, саан, куч). Исследуя товарность крестьянско-дехканских хозяйств по их бюджетам (стр. 302 - 306) и степень связи с рынком хозяйств, расположенных в различных природно-экономических зонах, автор отметил тенденцию кочевников к оседанию и возрастание роли капитала в большинстве обследованных хозяйств (признак роста осереднячивания). Как же судить конкретно об этом сдвиге? В. П. Шерстобитов при анализе прибегает к группировке хозяйств по социальным секторам. Одобряя данный прием, мы в то же время хотели заметить, что при выявлении социального облика хозяйства, особенно если речь идет о национальном крестьянстве, такой признак, как наличие посева и скота, обязательно следует дополнять изучением других обстоятельств: общей доходности, размеров оборотного капитала, экономических и бытовых взаимосвязей.

В монографии показано, как сельскохозяйственная кооперация, все сильнее ограничивая сферу капиталистических и патриархально-феодальных отношений, содействовала постепенному утверждению социалистических отношений в деревне. Наибольшее распространение в первые годы нэпа получила в Киргизии кредитная кооперация. Льготное кредитование помогало восстановлению сельского хозяйства, уменьшало влияние ростовщиков, укрепляло доверие крестьян к Советской власти. Возникали первые коллективные хозяйства. Достижения кооперативного строительства свидетельствовали об универсальности марксистско-ленинского учения о кооперации, о безусловной возможности применения его в

отсталых районах. В целом социально-экономические отношения в сельском хозяйстве Киргизии в предколхозный период явились переходными к социалистическим.

Значительное место В. П. Шерстобитов отводит исследованию процесса восстановления и развития промышленности и транспорта, проблемам начального периода формирования советского многонационального рабочего класса Киргизстане. На фактическом материале он обосновывает свой вывод об одной важной особенности этого процесса: из-за общей малочисленности пролетариата в Киргизии деклассирование и распыление рабочих в годы гражданской войны проявилось здесь слабо, и соответственно возвращение в промышленность рабочих в период нэпа не стало в отличие от центра ощутимым источником пополнения рядов рабочего класса. Рабочий класс Киргизии складывался путем вовлечения в промышленность новых кадров. А укрепление социалистического уклада в промышленности было связано здесь с ростом государственной промышленности и кооперированием кустарей.

Подробно разобрана в книге бюджетно-налоговая политика Советской власти в Киргизии. Ликвидация вековой отсталости края, подъем хозяйства и жизненного уровня населения в значительной степени стали возможными благодаря разумной налоговой политике, государственным отчислениям и дотациям на внутренние нужды Киргизстана. Решающую роль в экономическом и культурном строительстве в Киргизии сыграла поддержка со стороны государства и всего советского народа. Исключительные налоговые льготы в связи с аграрной реформой и государственным поощрением улучшенных способов хозяйствования, орошения, мелиорации и оседания кочевников, переложение налоговых тягот на баев, манапов, кулаков - все это служило мощным инструментом социалистических преобразований в Киргизии (как, впрочем, и в ряде других национальных районов). Бюджетно-налоговая политика стала одним из тех средств, при помощи которых Советская власть добилась того, что многие народы России, отставшие на целые исторические эпохи, в кратчайший срок догнали по уровню развития ее центр, сложились в социалистические нации и построили социализм (стр. 386).

В. П. Шерстобитов изучил и такую проблему, как деятельность общественных организаций и государственных органов. Им дан очерк истории киргизской парторганизации и комсомола 20-х годов, советского и культурного строительства. Принципиально важен вывод, что, хотя парторганизация Киргизии являлась преимущественно крестьянской по составу, а образовательный и политический уровень многих коммунистов в то время был низок, она уверенно стояла во главе социалистического строительства в крае, так как представляла собой авангард трудящихся. Киргизские коммунисты пользовались помощью ЦК партии и ощущали постоянное руководство со стороны Средазбюро ЦК. В книге приведены новые материалы об укреплении партийных рядов, о борьбе с оппортунистическими, националистическими и шовинистически настроенными элементами. Данное исследование еще раз подтверждает особую актуальность для многих стран Азии и Африки ленинского положения о том, что даже там, где почти нет пролетариата, "можно пробудить в массах стремление к самостоятельному политическому мышлению" ⁵ . Под руководством Коммунистической партии крестьянские Советы успешно проводили в жизнь идеи и принципы диктатуры пролетариата.

В связи с анализом эпохи нэпа в книге уделено большое внимание освещению классовой борьбы и ее особенностей в Киргизии. В работе показано, что в ходе социально-экономического развития в 20-е годы натуральный уклад разрушался; мелкотоварный и частнокапиталистический уклады, особенно первый, напротив, укреплялись; госкапитализм в Киргизии не сложился в особый уклад; роль же социалистического уклада как ведущего и наиболее прогрессивного стала главенствующей.

Таким образом, этой монографии присущ многоплановый характер, а ее автору - самостоятельность в выводах, серьезное отношение к делу и неплохой стиль изложения материала. Тем не менее следует указать дополнительно на некоторые недостатки. Работу подобной тематики, охватывающую почти весь комплекс вопросов истории Киргизии 20-х годов (социальных, экономических и политических), более правомерно было бы назвать: "Киргизия в первый период новой экономической политики (1921 - 1925)". Нам представляется далее, что тему о национально-государственном размежевании Средней Азии и образовании киргизской советской автономии следовало бы рассмотреть в начале книги, а не в ее конце,

⁸ В. И. Ленин. ПСС. Т. 41, стр. 244.

ибо это размежевание явилось своеобразной предпосылкой для последующих социально- экономических мероприятий в рамках определенной территории. Более цельно выглядела бы характеристика земельно-водных преобразований, если бы она была дана в одном месте (в работе их освещение разбросано по I, III и IV главам). Не все разделы книги равноценны по качеству. Например, беден по собранным фактам материал о борьбе за утверждение идеологии пролетарского интернационализма и дружбы народов в Киргизии. Отсутствует заключение в разделе четвертом. Встречаются в книге и противоречивые формулировки (ср. стр. 84, 85, 91 и др.).

Необходимо подчеркнуть в заключение, что отмеченные недостатки в значительной мере определяются сравнительно малой изученностью тех вопросов, которым посвящена книга В. П. Шерстобитова - капитальное исследование ряда узловых проблем начальной истории Советской Киргизии.

Член-корреспондент АН УзССР Р. Х. Аминова, академик АН КиргССР К. К. Каракеев

Publisher:

Permanent link for scientific papers (for citations):

Found source (search robot):

Publication author(s) - Р. Х. Аминова, К. К. Каракеев:

Comments: